Солнце садилось неумолимо быстро, сейчас его последние не греющие лучи играли багровыми тонами где-то среди крыш и окон верхних этажей. А в самом городе уже наступили сумерки. Кругом стояла ни чем не рушимая гробовая тишина и лишь одна фигура быстро и осторожно семенила, будто принимала игру этих мест и не решалась нарушить правила. Фигура всё время останавливалась, прислушивалась, вглядывалась. С виду опасаться тут было нечего: ну груда заброшенных машин, ну дома и магазины, ну одиночество и собственная тень преследует... Можно сказать, что этот человек уже с чем-то однажды или не раз столкнулся, что теперь ему приходилось быть постоянно в режиме скрытности. На какую-то долю секунды фигура приостановилась на огромном перекрёстке, и его чёрный плащ тут же облизало кроваво-огненными лучами закатного солнца. Человек оглянулся вокруг, ища что-то, а обнаружив на стене дома "ул. Линдстрит", снова быстро и мягко нырнул в тень улиц. Ещё пять минут беготни и вот он свернул в двухэтажный дом, проверив, что за ним никто не следует, закрыл за собой дверь, отчего автоматически сработал электромагнитный замок. Странно, что он вообще тут ещё работает, не имея источника питания, или есть что-то типа аварийного? В прочем, не важно. Фигура стянула капюшон, показав миру своё ещё совсем юношеское лицо. Однако, рано ещё расслабляться, надо было в доме всё проверить. Вдруг тут засела какая-нибудь дрянь?... Здесь оказалось сложнее сохранять незаметным своё присутствие, ибо половицы и двери скрипели, хрупкий мусор лежал на каждом миллиметре. Но всё было спокойно и парень, наконец, позволил себе спокойно выдохнуть, открыв последнюю комнату на втором этаже и не заприметив никаких следов присутствия местных "хищников". Это была детская. Его детская... Парень недаром сюда пришёл. Он смутно помнил где и как он жил, кто его были родители, потому что они от него отказались в восьмилетнем возрасте, отдав в приют. Но он хотел увидеть это место, доверившись своим воспоминаниям... Парень снова вернулся на первый этаж, какие-то смутные картины воспоминаний всплывали, а фантазия дорисовала и сделала их ярче. Собственно дом ожил, исчезли мрачные краски реальности. Парень вошёл на кухню и остановился перед холодильником, на нём всё ещё висели детские рисунки и записки, типа "Ужин в холодильнике. Буду поздно. Люблю. Целую." Парень протянул было руку к холодильнику, но тут услышал:
-Фай! Не ешь сладкое перед обедом, лучше помоги мне накрыть на стол.
-Да, мам. – ответило воспоминание и он тихо шутки ради. Тут, кажется, где-то была заначка в шкафах в вакуумных упаковках бессрочного хранения, отец их зачем-то всегда складировал коробками, говоря, что апокалипсис не за горами… Как странно теперь осознавать, что он ведь был прав, а все его тогда высмеивали и считали параноиком. Интересно, осталось ли ещё что-нибудь? Хотя было глупо надеяться, но пара упаковок всё же валялась небрежно внутри одного из верхних шкафов. Дико довольный своей находкой, парень вернулся в свою комнату, заперся, завалился на кровать в обнимку со своим плюшевым, изрядно потрёпанным, Пандомэном, супер-героем мультика (и почему он всё ещё здесь после стольких лет?) и захомячил один из найденных припасов с такой жадностью, будто сто лет не ел. По вкусу напоминало слоёный вишнёвый торт, только в два раза жирнее и питательней. Тянуло и со второй упаковкой расправится, но силой воли решил оставить на потом, закинув в рюкзак. А за окном тем временем спустилась ночь и стали доноситься странные звуки, что собственно подтверждало то, что мертвечина и мутанты вышли на максимально активную охоту. Парень же теснее сжал панду и закрыв глаза, медленно провалился в сон…